Сначала я думаю о том, как буду снова бегать каждое утро, готовить на завтрак омлет с цукини и ветчиной, гулять по центру города, фотографировать и устраивать эсперанто-вечера с чтением вслух. Как буду рассматривать кисточки на ушках своего кота, и сообщать ему, что он няшный. Буду коллекционировать советские таблички с названиями улиц из разных городов, пить чай "Альпийский луг" и носить удобную обувь. Перечитывать Достоевского, заново расписывать план лекций по истории искусств. Петь песни Санфореста. Дышать и встречать поезда. А потом я вспоминаю о тебе. И все пропадает.
Я снова в течение четырех часов сидела в квартире этого странного человека с абсолютно твоим голосом. Он настойчиво предлагал мне съесть бананового варенья и широко открывал глаза, когда я рассказывала ему о матрицах в цифровых фотоаппаратах и устройстве своего слуха. А на следующий день я поставила на стол вино, три разных блюда и зачем-то пепельницу. Он сделал так, что теперь будто бы и не было этих нескольких месяцев странного лечения моих болезней. А я бросила в него огромный голландско-русский словарь. Вот и поговорили.